Встреча с молодыми учёными, инноваторами и предпринимателями

Вторник, 01.11.11

В Московской школе экономики и управления «Сколково» Дмитрий Медведев встретился с молодыми учёными, бизнесменами и инноваторами.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Привет всем ещё раз!

Каждый раз, когда прихожу, говорю: «Буду говорить мало, буду вас слушать». Но почему-то в итоге говорю много. Попробую сегодня эту печальную традицию прервать.

Дорогие друзья! Ещё раз сердечно приветствую вас в Сколкове. Здесь, как я понимаю, собрались молодые учёные, изобретатели, инженеры, предприниматели – все те, кого сейчас принято называть словечком «инноваторы», а раньше, в советские времена, называли словом «новаторы». Особой разницы, как мне представляется, нет, потому что корень один и тот же.

Но за последнее время, за последний год у нас появилось новое развитие, новой вектор развития – инновационная экономика, о которой сейчас много говорят, говорят очень разное. Кто-то говорит, что реально что-то меняется, многие считают, что ничего не меняется, что никакого развития нет, что это всё придумали кремлёвские мечтатели, для того чтобы потешить своё собственное самолюбие. Но, собственно, вы как раз и есть живой пример того, что происходит, что меняется, а что не меняется.

Мы рассматриваем, конечно, саму инновационную отрасль не как какую-то самоцель, к которой мы стремимся, а, скорее, как средство для того, чтобы просто поменять нашу экономику, для того чтобы поменять нашу жизнь, для того чтобы решать социальные задачи в конце концов, для того чтобы наша жизнь была просто интереснее. Мне кажется, вообще очень важно всегда говорить о том, что мы чем-то занимаемся ещё и потому, что нам интересно. Нужно в жизни всем заниматься с интересом: и улицы мести с интересом (говорю об этом потому, что когда-то мёл), и президентом работать с интересом, потому что это интересная работа, и бизнесом заниматься тоже с интересом, потому что это тоже очень интересное дело, я уж не говорю о науке, потому что это просто призвание. Поэтому инновации – это не что-то абстрактное. Они должны приносить конкретные результаты.

Совсем недавно я проводил заседание Комиссии по модернизации, где были представлены самые разные очередные интересные проекты. Многие мне запомнились: и в области медицины, и в области жилищного строительства, и производства продуктов питания.

Думаю, что у нас действительно за последнее время кое-что всё-таки поменялось, и самое главное, что, мне кажется, меняется отношение к соответствующей деятельности, и к науке, и к бизнесу, который связан с наукой. Мне недавно на эту тему пришлось говорить во время выступления на форуме нанотехнологий. Я сказал, что, даже по моим собственным ощущениям, в 90-е годы те, кто занимался бизнесом, никогда не думали об инновациях просто потому, что они либо выживали, либо не ставили перед собой соответствующих целей. А сейчас страна изменилась, и это главное. Но это не значит, что всё хорошо.

Вы знаете, мы определили пять сфер, где должен быть наиболее успешный инновационный рост: это энергоэффективность, энергосбережение, ядерные, космические, медицинские, информационные технологии.

Мы активно развиваем и финансируем эти сферы. Я специально, прежде чем с вами встретиться, решил всё-таки посчитать, сколько сейчас на это тратится денег, потому что периодически в прессе читаю апокалиптические рассуждения о том, что всё погибло, модернизация заглохла, ничего не тратится ни на развитие науки, ни на развитие соответствующего бизнеса. Так вот в следующем году только на космос и телекоммуникации будет направлен 161 миллиард рублей. А всего в сферу модернизации, о которой я в последние годы говорю, будет направлено около триллиона рублей. Это большие деньги. Если сопоставить с тем, что было буквально пару лет назад, когда мы ещё не занимались этим, разница приблизительно в два раза, а по некоторым направлениям разница кратная.

Мы создали специальные институты развития, я имею в виду и «Роснано», и Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, и Российскую венчурную корпорацию, и Российский фонд технологического развития.

Очень важно и то, что растёт (подчёркиваю, растёт, а не уменьшается) финансирование фундаментальной и прикладной науки, вузовской науки, работает программа грантов для молодых учёных. Совсем недавно, в сентябре, мной был подписан очередной Указ на эту тему – о присуждении 2700 стипендий Президента для студентов и 300 стипендий для аспирантов. И это только малая толика из того, что делается.

Вы знаете о создании инновационного центра «Сколково», который будет недалеко от того места, где мы находимся, Московской школы экономики и управления «Сколково». Пока идёт создание центра, но в то же время уже действует нормативная база, были разработаны специальные юридические условия. Считаю, что это очень важно, потому что без создания особых режимов невозможно развивать те сферы, о которых мы сегодня говорим. Были минимизированы (во всяком случае, я надеюсь, что это так) административные барьеры, введён (что для нашей страны крайне редко) особый налоговый режим. Это международный проект, в котором принимают участие крупнейшие мировые корпорации. Мы их специально зазывали для того, чтобы они создали нужный фундамент, привнесли свою особую атмосферу и конкурентный дух. Имею в виду таких гигантов, как Siemens, CISCO, Microsoft, Intel, Nokia и многие другие, и средние компании тоже, ведущие научные центры и университеты привлечены к этому.

Что ещё я могу сказать? У нас по некоторым показателям в целом ситуация развивается неплохо. Сегодня смотрел материалы к встрече с вами: наша страна сейчас входит в десятку мировых лидеров по финансированию научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. За последние годы мы просто нарастили государственные расходы на эти цели и вышли на восьмое место в мире по инвестициям в исследованиях и разработке, сравнявшись с такими продвинутыми в этом смысле государствами, как Британия, Франция, и опередили Италию и Канаду. Это хорошо.

Но не очень хорошо другое. Вместе с государственными инвестициями слабо растут частные инвестиции. Потому что инновационная деятельность должна финансироваться не только государством, хотя государство должно показывать магистральные направления или финансировать высокорисковые проекты, занимать какие-то принципиальные позиции. Но бизнес в этом смысле пока не так активен, конечно, как мы того хотели.

Тому есть, конечно, причины. Затраты российских предприятий на разработку инновационных технологий выросли со 190 миллиардов рублей в 2006 году (то есть пять лет назад это было) до 350 в 2010-м. Этот рост я не могу признать значительным, честно говоря, это довольно слабенький рост. Надеюсь, что в результате в том числе и нашего с вами общения мы подумаем над тем, какие механизмы нужны для того, чтобы частный бизнес всё-таки вкладывался в научно-исследовательскую деятельность.

Я уже сказал об изменении ментальности – это точно происходит, и здесь меня никто не убедит в обратном. Хорошо и то, что десятки университетов укрепили свою материальную базу, мы занимались этим и в рамках национального проекта, и в рамках самых разных других государственных программ. Теперь при высших учебных заведениях можно создавать малые предприятия, может быть, кто-нибудь из вас расскажет, насколько это всё-таки работает, потому что мы и закон приняли, потом мы его один раз откорректировали. Где-то это работает неплохо, где-то, как я понимаю, есть свои проблемы. Не знаю, сколько их всего сейчас работает, может, вы мне расскажете. Сколько работает?

РЕПЛИКА: Крайне недостаточно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Крайне недостаточно, понятно. У меня написано, что, по данным Минобрнауки, на данный момент зарегистрировано более 1100 малых предприятий при высших учебных заведениях. Это действительно очень мало, потому что у нас высших учебных заведений, наверное, сейчас почти полторы тысячи, то есть это меньше, чем одно малое предприятие на университет, а это мало на самом деле.

Я обещал не заговариваться, долго не мучить вас вступительным словом. Поэтому давайте начнём работать. Я приглашаю всех к тому, чтобы выступать. Просьба выступать коротко, значительно короче, чем это сделал я.

А.РАЗУМКОВ: Добрый день, Дмитрий Анатольевич.

Меня зовут Артём Разумков. Я руковожу компанией, которая разрабатывает технологии интеллектуального видеонаблюдения, позволяющие предотвращать и раскрывать преступления. Когда мы только начинали, у нас была лишь пара научных идей и ни рубля за душой. Я тогда с этими идеями пришел в крупную компанию, в которой работал, но мне отказали, посоветовав вернуться с небес на землю. И это абсолютно нормально, ведь нам никто ничем не обязан. Однако я на землю возвращаться не стал, я открыл «Яндекс», набрал там слово «инвестиции», около года вёл переговоры с венчурными фондами.

Так или иначе, сейчас наш продукт используют несколько сотен компаний – таких, как Сбербанк и «ЛУКОЙЛ», а мы начинаем международную экспансию, а в прошлом году мы стали одними из первых резидентов Сколкова. Чтобы начать пользоваться льготами, я должен был уведомить налоговую инспекцию, однако к тому времени Минфин ещё не выпустил формы уведомлений, и никто не мог мне сказать, когда они появятся. Но я не стал ждать, взял лист бумаги, написал уведомление в свободной форме и принёс их в налоговую.

Сотрудники инспекции не могли понять, чего я от них хочу. Когда я им объяснил, они посмотрели на меня недоверчиво и сказали: «То есть Вы утверждаете, что стали резидентом какой-то деревни в Московской области, поэтому не будете здесь у нас, в Перми, платить налоги?»

Д.МЕДВЕДЕВ: Не сказали: «Резидентом? Это подозрительно. Мы сейчас позвоним в ФСБ и узнаем, что за резиденты завелись в московской деревне?»

А.РАЗУМКОВ: Я сказал: «Таков закон». Они ответили: «Этого не может быть». Тогда я настоял на том, чтобы прямо там открыли Налоговый кодекс, и показал им соответствующие статьи. Видели бы Вы…

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы – смелый парень. Даже когда я юристом работал, обычно так не общался с налоговой инспекцией.

А.РАЗУМКОВ: Я попросил, сказал: «Ребята, у вас есть “КонсультантПлюс”?» Они ответили: «Да». Я говорю: «Давайте откроем», – и показал им.

Д.МЕДВЕДЕВ: Правильно.

А.РАЗУМКОВ: Они смотрели на меня с недоумением, видели бы Вы их лица. Они у меня спросили: «А что там, в этом Сколкове?» Я ответил, что пока там чистое поле. Они пришли в ещё большее недоумение и говорят: «Может, Вы нам объясните, как можно в чистом поле 10 миллиардов заработать?» Я ответил: «Можно, конечно, сажать картошку, но мы занимаемся информационными технологиями».

Так вот, собственно мысль, которую я хочу выразить, состоит в том, что дорога инновационного предпринимателя действительно очень трудна. Мы привыкли смотреть на всё не в контексте проблем, а в контексте задач, которые во что бы то ни стало надо решить, какими бы сложными они ни были. И конечно, нам не будет легко, но мы сами выбрали себе этот путь и уверены, что у нас всё получится. И я тут вижу надпись «Будущее за нами», ведь это действительно так.

Д.МЕДВЕДЕВ: За нами.

А.РАЗУМКОВ: За нами, да. И поэтому я хочу пожелать всем, в том числе государству, не сбавлять обороты в инновационной активности несмотря ни на что.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Артём.

Очень хорошо, что всё началось с такого оптимизма. На самом деле Вы абсолютно правы, если говорить серьёзно. Тот, кто всё время ноет и говорит, что у нас плохое, коррумпированное государство, достали эти чиновники, жить тут невозможно, – тот никогда ничего и делать не будет. С такими настроениями ничем нельзя заниматься. Да, у нас полно недостатков, и все недостатки нам хорошо известны, но это не значит, что у нас всё застыло и не развивается. Я всегда исхожу из того, что каждый год у нас что-то меняется, и, на мой взгляд, меняется всё-таки в положительную сторону.

Поэтому активная позиция, продавливание собственных проектов – это крайне важно, но, конечно, должно быть и встречное движение со стороны государства. В чём оно, давайте сейчас порассуждаем, может быть.

Кто продолжит? Пожалуйста, прошу Вас.

С.КОЛЕСНИЧЕНКО: Меня зовут Колесниченко Степан, я студент Московской школы управления «Сколково».

У меня есть свой проект,  я занимаюсь разработкой брендинга городов России. У меня вопрос на самом деле больше про имидж. Я хотел спросить, насколько стратегическая цель – развить бренд России (потому что у нас впереди крупнейшие международные мероприятия), именно бренд городов России? И как мы, молодые лидеры, можем поучаствовать в создании бренда нашего государства, нашего будущего государства?

Д.МЕДВЕДЕВ: Степан, а Вы откуда сами?

С.КОЛЕСНИЧЕНКО: Я из Москвы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. В отношении брендов, мне кажется, всё очевидно: нам нужны хорошо раскрученные бренды, и сколько бы ни говорили о том, что слово неправильное, ещё что-то... Я вчера открывал Большой театр после реконструкции и сказал, что Большой театр – это наше сокровище, это наш национальный бренд, потом пришёл, посмотрел социальные сети, где говорят: «Зачем ты сказал, что это национальный бренд? Какой это бренд? Это наше всё» и так далее. Но это вопрос терминологии. А если говорить по-серьёзному, то, конечно, любое наше начинание должно получать какую-то симпатичную форму, и если мы не можем красиво упаковать идею, то, скорее всего, нам её просто не продать. Не продать и в коммерческом плане, и в информационном плане. Поэтому раскрутка наших брендов, я считаю, это чрезвычайно важная задача и для государства, и для бизнеса, причём под брендом можно разуметь всё что угодно – начиная от бренда большой или маленькой компании и заканчивая брендами тех самых городов, о которых Вы говорите. С этим всё, конечно, сложнее, потому что есть города, у которых сложились бренды за их историю: наши столицы, крупные исторические центры, крупные мегаполисы. Но есть очень маленькие города – города, в которых жизнь не очень сейчас, может быть, развитая. Я многократно встречался с людьми, которые являются энтузиастами развития своих маленьких территорий. Вы знаете, у них энергии даже больше зачастую, чем у апатичных представителей столиц, потому что они и так все великие. У них есть всё, у них есть все блага под носом: можно в театр пойти, можно пойти в какой-нибудь клуб, ещё куда-то пойти, можно посмотреть выступление какой-то очень крутой спортивной команды – вообще всё есть. А там почти ничего нет, кроме интернета, который сейчас, слава Богу, везде появился, и энтузиастов. И они, тем не менее, раскручивают и раскручивают свои маленькие города, иногда даже просто посёлки.

И я на них смотрю – знаете, просто энергетически подзаряжаешься. Иногда и название-то не запомнить этого города, а они говорят: у нас в 1715 году остановился светлейший князь какой-нибудь. Такое впечатление, что они при этом присутствовали, им это нравится. Мне кажется, это неравнодушное отношение к своей истории, к своей стране, к своим городам и посёлкам – это и есть гарантия успеха. Посмотрите, сколько тратят на промоушен наши иностранные партнёры. Кто-то это делает за счёт государства, но это страны с экономикой, которые в основном дотируются за государственный счёт; кто-то это делает за счёт частных инвестиций, но в любом случае этим занимаются все. Мы, кстати, тоже этим занимаемся.

Может быть, кто-то скажет, что это не вполне видно. Но Сочи, так получилось, что у нас там будет Олимпиада, – когда Сочи победил, никто не понимал вообще, можно ли там заниматься спортом, заниматься зимними видами спорта. Когда, кстати, мне самому рассказали об этой идее, я довольно долго как-то сомневался. Для меня Сочи – это всегда был тёплый город, где в июле–августе нестерпимо влажно и жарко и где очень трудно себе представить зиму. Но потом я поразился, когда просто сопоставил, что есть такой сезон, например, в Сочи, когда можно ещё кататься на лыжах, и в то же время мы как северные люди можем залезть в море. Конец апреля – начало мая: и лыжи есть, через полчаса ты можешь кататься на лыжах, и к морю через полчаса доехать, из аэропорта если двигаться.

Почему я об этом говорю? Этого не знал даже я – как уже довольно взрослый человек и человек, живущий в своей стране. И такие наши преимущества надо выискивать и раскручивать. Самое главное, всё это зависит от нас.

Пожалуйста, прошу Вас.

О.ГИЯЗОВ: Здравствуйте, я Олег Гиязов.

Буквально 10 месяцев назад мы с коллегой у кофейного аппарата в бизнес-центре решили сделать стартап по нефтепереработке и получению бензина «Евро-5».

Д.МЕДВЕДЕВ: Где сделать решили, прямо у кофейни?

О.ГИЯЗОВ: Прямо там. Мы работали в компании, это было актуально.

Сегодня у нас головной офис компании в Америке, исследовательский центр в США, и мы открываем представительство в Индии через 10 месяцев.

История наша такова. Когда нашу презентацию увидел экс-вице-президент «ВР» Дуглас Харрис (он был в Африке и летел в Лос-Анджелес), он прилетел к нам в Москву и сказал: «Ребята, я не верю в вашу технологию, она нереализуема, но если заработает, то я буду с вами». Она работает, и он – наш CEO. Так вот, представляете ситуацию, когда…

Д.МЕДВЕДЕВ: Где он?

О.ГИЯЗОВ: В Америке, в Лос-Анджелесе.

Д.МЕДВЕДЕВ: Просто я начал искать его глазами – «Ленин с нами». (Смех.)

О.ГИЯЗОВ: Представляете ситуацию, когда любой российский представитель компании готов лично приехать и пообщаться с разработчиками? Пока что это мало представимая ситуация.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас-то точно.

О.ГИЯЗОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас замминистра не вызвать на такую презентацию.

О.ГИЯЗОВ: И, чтобы продавать в России, нам приходится презентовать компанию как американскую, с американским сайтом, с американской технологией.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это помогает?

О.ГИЯЗОВ: Это помогает, потому что такой рынок.

Хотелось бы этого избежать. Что можно для этого сделать? Первично убрать какие-то барьеры, так как, чтобы внедрить и сертифицировать нашу технологию в России, нам надо показать промышленный образец, сделать первое внедрение. А чтобы сделать промышленный образец, надо сделать первое внедрение. Замкнутый круг. То есть поэтому мы должны сначала где-нибудь в Индии внедриться, а только потом прийти сюда.

Д.МЕДВЕДЕВ: Чтобы прийти уже состоятельными людьми, так сказать.

О.ГИЯЗОВ: Да, чтобы прийти с промышленным применением.

В принципе этот барьер мешает не только нашей компании.

Д.МЕДВЕДЕВ: Какие предложения?

О.ГИЯЗОВ: Убрать этот барьер. Это конкретная статья в Ростехнадзоре, которую надо просто уничтожить. (Смех.)

Д.МЕДВЕДЕВ: Наши старшие коллеги подсказывают, что речь идёт о техническом регулировании.

О.ГИЯЗОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Упрощение техрегламента. Давайте подумаем над этим. Просто нужно понять тогда, какой это техрегламент.

О.ГИЯЗОВ: Это уже детальные вопросы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не царское дело, понимаю, конечно: у Вас такие связи в Америке. (Смех.)

Хорошо. Значит, мы обязательно посмотрим, о чём идёт речь, о каком техническом регламенте. Если там действительно содержатся нормы, которые создают такую ситуацию, это можно поправить.

Но Вы затронули ещё одну тему, которая, на мой взгляд, создаёт сложности. Ситуация какая? Готовность реагировать на изменяющийся мир – это свойство современного и мобильного человека. И неважно, кто он: кстати, он может быть изобретателем, может быть бизнесменом, может быть просто творческим человеком, а может быть чиновником, даже такое случается, да? И этого нам точно недостаёт. Вы сказали, что «монстр рока», не помню, как компания называется, которую Вы называли, – «BP»?

О.ГИЯЗОВ: «BP».

Д.МЕДВЕДЕВ: «BP», да, один из вице-президентов сказал: «Хорошо, если у вас получится – я приеду, посмотрю». Вот я действительно в этом смысле по-хорошему вам завидую, потому что представить себе, чтобы кто-нибудь из крупных наших государственных компаний сказал: «Ладно, ребята, я к вам заеду», – почти невозможно. А представить, что, например, этим будет заниматься высокий государственный чиновник, вообще возможно. И не потому, что они плохие люди, – ментальность другая. И здесь нужно начинать с самих себя. Только тот, кто бегает за инновациями, только тот, кто готов подстраиваться под конъюнктуру, тот достигает успеха. А регламент посмотрим.

О.ГИЯЗОВ: Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста, ребята.

Ю.АВЕРИНА: Здравствуйте!

Хочу, во-первых, поблагодарить за 217-й закон и за свою судьбу. Меня зовут Юлия Аверина, я директор первого малого предприятия при РХТУ имени Д.И.Менделеева, созданного по 217-му закону. За 2011 год у нас оборот 20 миллионов. Летом продали технологию.

Д.МЕДВЕДЕВ: Чем Вы занимаетесь, Юля?

Ю.АВЕРИНА: У нас волновые технологии, мы занимаемся и медициной, и водой, у нас большой штат, 300 человек.

И вопрос такой: что ещё Вы считаете целесообразным для поддержания внедрения именно научных разработок в производство и роли молодежи? Потому что у нас средний возраст директоров малых предприятий при Мендеелеевке – 29 лет.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это плохо?

Ю.АВЕРИНА: Это замечательно.

Какие ещё вы планируете меры, что ещё может быть настолько эффективно, как закон 217?

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Юля.

Что ещё может быть эффективным? Сложная тема. Мне радостно слышать, что 217-й закон работает.

Ю.АВЕРИНА: Работает.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, и мы даже один раз его правили. Вам это, кстати, помогло или нет? Потому что ко мне обращались ректоры высших учебных заведений…

Ю.АВЕРИНА: Правили о заявлении об упрощёнке? Это было сложно. Мы переходили на УСН с таким трудом: в последний момент 30-го числа вывесили…

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, там речь шла об аренде.

Ю.АВЕРИНА: Сейчас проблемы с Министерством. Они пока никак не реагируют. Вышло постановление Правительства, мы подготовили бумаги, но период с момента, когда вуз получил бумаги к себе и передал Министерству, никак не регламентирован. А нам отказ по аренде Министерство давало уже два раза. Постановление вышло, сейчас готовим новые бумаги.

Д.МЕДВЕДЕВ: Так это постановление, которое вышло после изменения в закон?

Ю.АВЕРИНА: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: И пока ещё оно не применялось?

Ю.АВЕРИНА: Пока только собрали новый пакет документов. Но мы работаем, мы внедрились.

Д.МЕДВЕДЕВ: С одной стороны, хорошая информация, с другой стороны – неприятно меня поразили тем, что решение об изменении закона… А, кстати, когда он был принят-то – год, наверное, да? Значит, поменяли закон; постановление Правительства выходило; стало быть, после этого где-то, наверное, полгода, а в этот год все работали по старинке. С арендой там были чудеса, я вспомнил. Многократно ко мне обращались разные структуры. Тем не менее с нуля не выйдет. Я надеюсь, что будет работать.

Теперь по поводу того, что делать дальше. Мне кажется, Вы сами сказали, нужно просто заниматься всем активно. Как поддерживать инноваторов? Я думаю, что речь пойдет о целом наборе документов, которые могли бы быть приняты, если не сейчас, то во всяком случае в ближайшей перспективе, которые могли бы эти вопросы решать применительно к инновационным компаниям – может быть, несколько иначе, чем к другим.

Вы знаете, мы в последнее время долго рассуждали на тему того, как (ещё пока этот вопрос не поднимали здесь) нам поступить с социальными платежами? Эта тема очень сложная – имея в виду то, что во многих относительно небольших инновационных компаниях довольно приличные зарплаты, и они попадали под эти неблагоприятные, казалось бы, изменения, связанные с тем, что мы хотели сделать хорошего, уменьшая социальные тарифы, социальные платежи. О чём мы сейчас договорились? Мы договорились, что у нас к таким компаниям будет применён другой критерий. И для того чтобы вы не почувствовали на себе такие неприятные изменения, мы приравняем эти компании к резидентам техниковнедренческих центров и техниковнедренческих зон без перерегистрации, тем самым на них будет распространяться соответствующее законодательство и соответствующие льготы. Я думаю, что это будет хорошо.

Ю.АВЕРИНА: Спасибо большое.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста. Но это не всё, это только начало.

А.БУХАЛО: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Д.МЕДВЕДЕВ: Привет. Мы знакомы.

А.БУХАЛО: Да, мы с Вами знакомы. А я только хотела сказать, что Вы, наверное, вряд ли вспомните, Но я, честно говоря, 2 июля, когда ехала на Селигер презентовать Вам проект...

Д.МЕДВЕДЕВ: Я помню, как Вы презентовали проект, да.

А.БУХАЛО: Да, ниировские разработки.

Вы знаете, потом в декабре он уже перерос в бетон, то есть то, что было.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это такой лёгкий бетон?

А.БУХАЛО: Да.

И, Вы знаете, у нас сейчас уже есть небольшой цех. Я бы Вас хотела пригласить в 2015 году, мы планируем...

Д.МЕДВЕДЕВ: В каком году – в 15-м? Хорошо.

А.БУХАЛО: Мы сейчас в 2012 году планируем стать резидентами Сколкова, а в 2015-м планирую вообще открыть уже завод. Я не буду Вас просить опытную партию испытывать и так далее – мне просто перерезать ленточку; если Вы согласитесь, я буду очень рада.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, договорились.

А.БУХАЛО: Договорились. Но я надеюсь, что мы с Вами ещё до этого увидимся.

Д.МЕДВЕДЕВ: Увидимся, не сомневаюсь.

А.БУХАЛО: А ещё, Дмитрий Анатольевич, от меня просто большое Вам человеческое спасибо за то, что Вы действительно поддерживаете молодежь. Вы знаете, я тому живой пример. Я тот человек, который, наверное, прошел всю эту цепочку.

Д.МЕДВЕДЕВ: А Вы расскажите немножко о себе, потому что мы с Вами встречались, но, наверное, не все с Вами знакомы. Вы откуда приехали, чем занимались, помимо того, что Вы бетон делаете?

А.БУХАЛО: Вообще я из Белгорода, и в тот момент, когда мы с Вами первый раз встречались, я как раз защищала кандидатскую, когда мне позвонили и пригласили к Вам на встречу.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть Вы плюнули на кандидатскую и решили встретиться со мной?

А.БУХАЛО: Нет, я её защитила и приехала к Вам. В тот момент я работала лаборантом-инженером.

Д.МЕДВЕДЕВ: Где?

А.БУХАЛО: В университете и плюс ещё на предприятии. День-ночь – 48, а в университете – днём, это несложно. А вообще помимо этого я ещё занималась научными разработками и сейчас продолжаю заниматься, в следующем году поступаю в докторантуру.

Д.МЕДВЕДЕВ: Молодец.

А.БУХАЛО: А также со всем этим росла немножко моя социальная карьера, она даже не немножко росла, а очень выросла. Я Вам хотела сказать отдельное спасибо, меня в этом году пригласили в Общественную палату Российской Федерации.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы быстро карьеру сделали.

А.БУХАЛО: При этом я сейчас являюсь руководителем Общероссийской общественной организации «Молодая инновационная Россия». И, Вы знаете, ребята очень многие подходят с вопросами и говорят: у нас ещё существует большое количество систем поддержки для молодежи, да, действительно есть. И действительно есть успешные примеры. Большое Вам спасибо за то, что Вы создали как раз вот ту структуру, при которой можно вырасти от лаборанта до руководителя. И можно рассказать, и можно показать. И правильно сказал Артём, мы с ним тоже не раз встречались, – главное, чтобы было внутри желание. Если внутри желание будет, ты всего добьешься. Вот эта система создана, действительно есть. Вот за это Вам тоже огромное спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо Вам за добрые слова. Давайте сегодня без комплиментов дальнейших. Что делать-то будем, помимо того, что в 15-м году встретимся?

А.БУХАЛО: До этого, я думаю, мы ещё с Вами предварительно пересечёмся несколько раз, да? То есть обговорим вопрос о встрече в 2015 году.

А так вообще, да, в рамках общественной деятельности, Вы знаете, мы планируем поддерживать молодых инноваторов. И я думаю, Вы тоже будете с нами.

Д.МЕДВЕДЕВ: Поддерживать будем обязательно. Спасибо.

А.БУХАЛО: Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста, ребята. Давайте наверх поднимемся, вот там, ребята, смотрите – да, Вы.

Д.САВИНОВ: Добрый день, Дмитрий Анатольевич.

Меня зовут Денис Савинов.  Я являюсь сотрудником учреждения Российской академии наук, Института физики микроструктур РАН, Нижний Новгород.

У меня вопрос касательно проведения маркетинговой разведки в нашей стране, такой более или менее общий вопрос. Дело в том, что, как и у многих здесь присутствующих, у меня есть свой инновационный процесс, и я занимаюсь разработкой инновационного продукта.

Д.МЕДВЕДЕВ: А какой продукт Вы разрабатываете?

Д.САВИНОВ: Если в двух словах, это более или менее медицинский проект.

Д.МЕДВЕДЕВ: Более или менее – что имеется в виду?

Д.САВИНОВ: Более или менее потому, что цель его конечная – для бытового  использования: это прибор для звукового контакта с плодом в утробе матери

И я, собственно говоря, занимался исследованием потребности в этом продукте не только на рынке нашей страны, но и в других зарубежных странах. В итоге я выяснил, что такая потребность реально существует. Более того, совсем недавно на американском рынке стали появляться подобные предложения. В связи с чем я сделал вывод, что проведение такого систематического маркетингового поиска, вообще говоря, является актуальной задачей для любого инновационного процесса. Зачастую этот процесс вообще является довольно-таки дорогостоящим, и человеку непрофессиональному, неопытному здесь легко совершить ошибку.

Поэтому если бы в России существовали структуры, которые были бы направлены на проведение подобного рода маркетинговых разведок, попросту отвечали бы на вопрос, что актуально, а что нет, то, я считаю, это позволило бы получить значительное преимущество при развитии любого бизнеса.

Я точно знаю, что у инноваторов Европы, Америки, Японии такое преимущество существует, поскольку у них есть доступ к аналитическим материалам, которые формируются специальным экспертным составом и соревноваться с которыми просто невозможно. Насколько известно мне, мы в России такой возможности лишены. Всё-таки конкретизирую вопрос: почему у нас в России такие структуры отсутствуют, и можно ли ожидать в ближайшее время появления такой маркетинговой разведки? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Денис, я Вам честно скажу – иногда лучше прямо признаваться в том, чего не знаешь. Я не знаю, почему эти структуры отсутствуют.

Более того, я даже не очень понимаю, всё-таки каковы их функции. Что должны делать эти маркетинговые структуры, которые занимаются поиском? В чём их, подчёркиваю, – все юристы стараются мыслить практически – практическая задача? Что для вас они должны делать и с каким правовым результатом? Просто я хочу вот это понять.

Д.САВИНОВ: Я отвечу на этот вопрос банальным примером. Например, если в Штатах человек собирается переселиться в какой-то другой штат, он может прийти в соответствующую структуру и сказать: «Я собираюсь здесь жить и собираюсь здесь заниматься производством мёда». А ему скажут: «Нет, ты знаешь, производство мёда тут не попрёт, тут слишком большая конкуренция, но здесь, например, не хватает сапожников». Что-нибудь в этом роде.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно. То есть это всё-таки структуры, которые исследуют рынок?

Мне кажется, что таких структур-то у нас завались. Вопрос в том, насколько они грамотные, насколько они способны реально отвечать на те вопросы, которые вы ставите.

Д.САВИНОВ: Дело в этом как раз. И более или менее, насколько мне известно, это государственные учреждения, и они бесплатные.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, мы, если говорить, например, о рабочих местах, такие структуры создали, и система поиска рабочих мест работает. Я в этом убедился сам – особенно в тот период, когда у нас безработица довольно сильно попёрла наверх и цифры по безработице в период кризиса увеличились, все эти агентства, которые существуют, и сайты, на которых вакансии, например, рабочие расписываются, они нормально функционировали, они свои задачи решали, и реально люди трудоустраивались, реально могли зайти, например, в Перми на какой-то из сайтов и посмотреть, есть ли соответствующие вакансии в Нижнем Новгороде. Это всё работает.

Если говорить именно об оценке бизнес-ситуации, может быть, это действительно то, чем нужно ещё будет отдельно позаниматься. Но скорее всего всё-таки, мне кажется, это вполне нормальные коммерческие услуги.

Если говорить о государственном участии в этом. Я не уверен, что это должно идти под государственной эгидой, если говорить об оценке рынка. Например, что требуется в какой-то конкретной местности. Это, в общем-то, коммерческая услуга. Люди, которые знают, допустим, свою местность, они выставляют какие-то предложения: если вам интересно узнать, какие бизнесы у нас есть, а каких бизнесов не хватает, мне кажется, они должны это просто предлагать за какие-то относительно небольшие деньги.

Вряд ли государство сможет создать такую систему, работающую по всей стране. Но, может быть, я и ошибаюсь. Можно это делать, может быть, и в рамках государственно-частного партнёрства какого-то, когда государство даёт исходные данные, а бизнес, допустим, создаёт какую-то модель, к которой может обращаться любое заинтересованное лицо. Мы подумаем об этом.

Спасибо.

Л.АНИСИМОВА: Можно? Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Меня зовут Анисимова Лилия, я биолог. И я работаю в компании директором по науке, компания занимается разработкой чистых технологий выращивания экопродуктов, например огурцов.

Вот этот огурец, он среднестатистический.

Д.МЕДВЕДЕВ: Огурец среднестатистический?

Л.АНИСИМОВА: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Так. А чем он среднестатистический-то?

Л.АНИСИМОВА: Обычного размера, обычной формы, такие продаются у нас на российском рынке.

Д.МЕДВЕДЕВ: (Смех.) Пробовать не будем.

Л.АНИСИМОВА: Так вот в Россию они поступают к нам из разных стран: это Азербайджан, Казахстан, Испания, Турция, – и с подмосковных предприятий. Поскольку я занимаюсь чистыми технологиями …

Д.МЕДВЕДЕВ: А это чистый огурец или нет?

Л.АНИСИМОВА: Вот этот огурец нечистый. Когда я их все проверила, оказалось, что во всех содержатся соединения, которых там быть не должно, включая пестициды. Мы хотя и глазом не видим, но когда они попадают в организм, вызывают негативные последствия, которые сказываются в следующих поколениях.

Д.МЕДВЕДЕВ: О чём мы пока не знаем.

Л.АНИСИМОВА: Да. Но это очень легко выяснить.

Два года назад я Вам рассказывала про свой проект, он назывался «Разработка биологических препаратов для очистки среды от пестицидов». Так вот сейчас мы выпускаем партии продуктов, и эта корзина овощей уже выращена на земле, которую мы очистили с помощью нашей технологии.

Д.МЕДВЕДЕВ: Всё-таки там есть чистые продукты?

Л.АНИСИМОВА: Остальные огурцы чистые.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы потом их дадите?

Л.АНИСИМОВА: Да, обязательно. Цена этих овощей существенно не изменилась, поскольку это технологии дешёвые. За эти два года мы провели уже очень много очисток, работали мы на пестицидных складах на Алтае, чистили в Ростовской области, даже работали на кукурузных плантациях Мексики. То есть мы можем решать не только внутрироссийские проблемы...

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы тоже с коллегой недавно работали на кукурузных плантациях, но не Мексики.

Л.АНИСИМОВА: Но и помогать другим странам. Конечно, пока этот рынок экопродуктов мы видим именно в Европе, поскольку там сформирована такая культура, но у России больше преимуществ: у нас большие территории, большой потенциал. Поэтому, я думаю, если, Дмитрий Анатольевич, Вы нам поверите, то нам поверит и Елена Скрынник, и Министерство сельского хозяйства порекомендует...

Д.МЕДВЕДЕВ: Лиля, я Вам давно уже поверил, судя по тому, что Вы рассказываете, так что здесь оснований сомневаться нет.

А что нужно для того, чтобы эти чистые технологии развивались? Потому что Вы не первая, кто, не скрою, мне об этом рассказывает, и до этого мне говорили об этом. Основное, как мне объясняли недавно ребята, они на Кубани этим занимаются, – это, конечно, ценовая политика и определённые вопросы, связанные с подключением, допустим, тех же самых энергоисточников. Потому что там небольшой объём, на таких производствах, и получается, что цена довольно серьёзно возрастает по отношению к продуктам, которые выращиваются традиционными технологиями, с использованием различного рода химикатов. Так или нет?

Л.АНИСИМОВА: С использованием, например, биологических препаратов, я говорю о конкретном примере, цена существенно не отличается.

Д.МЕДВЕДЕВ: Не отличается?

Л.АНИСИМОВА: Здесь большую роль играет сформированное сознание. Я думаю, что мы можем вырастить экологически чистый продукт. И лет через 10 Россия уже может войти в число стран-лидеров, которые производят и экспортируют экопродукцию уже из России, насыщая собственный рынок.

Д.МЕДВЕДЕВ: Знаете, было бы неплохо, чтобы мы всё-таки эту продукцию хотя бы для себя научились выращивать и использовать. Потому что очень разная продукция, Вы правы, продаётся, и мы этого не чувствуем, но на самом деле во всём мире тяга к экологически чистым продуктам очень высока. Нам, кстати, здесь нужно озаботиться ещё и правильной, если хотите, разъяснительной работой, пропагандой, если можно так сказать, и правильной упаковкой. Потому что в магазине очень трудно отличить продукты, которые выращены по передовым технологиям от обычных, а это должно быть видно. Обычно это видно по стоимости. Но если, Вы говорите, это то же самое, то тогда нужно правильно маркировать её.

Л.АНИСИМОВА: Есть ещё системы сертификации. Сейчас они в России добровольные. Но, если бы была обязательная система сертификации чистых продуктов, это было бы здорово.

Д.МЕДВЕДЕВ: Так чем может помочь Министру сельского хозяйства Елена Скрынник?

Л.АНИСИМОВА: Порекомендовать фермерам использовать такие доступные чистые технологии – чистить землю, потому что раньше очистки практически не проводились.

Д.МЕДВЕДЕВ: Давайте мы с Вами порекомендуем.

Л.АНИСИМОВА: Давайте порекомендуем.

Д.МЕДВЕДЕВ: Но какие-то документы надо менять или нет? Потому что, я считаю, наша встреча, конечно, любопытная, как любые встречи такого рода, но, я не шучу, мне на самом деле от вас услышать какие-то предложения, которые можно было бы воплотить в законодательство. Что сделать-то надо?

Л.АНИСИМОВА: Конечно, нужно внести в законодательство закон, который бы всем фермерам говорил о том, что нужно проверять качество продукции.

Д.МЕДВЕДЕВ: И сейчас нужно проверять. Есть Роспотребнадзор, есть такой страшный человек, как Онищенко. Он, знаете, если что, сразу же душу всю вынет. И сейчас все проверяют.

Л.АНИСИМОВА: Сейчас проверяют, но вот нормы, которые допускают для продуктов, которые на российском рынке, они немножко более завышены, чем в Европе, а экопродукты совершенно не должны содержать этих соединений.

Д.МЕДВЕДЕВ: А, ну, значит, мы выходим уже на то, что нужно всё-таки посмотреть на нормативы?

Л.АНИСИМОВА: Конечно, да, в том числе.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, давайте изучим этот вопрос глубже.

Л.АНИСИМОВА: И у меня ещё такой профессиональный интерес. Я бы ещё хотела проверить огурцы, которые на Вашем…

Д.МЕДВЕДЕВ: На мне, что ли,  или что? (Смех.)

Л.АНИСИМОВА: Которые едите Вы. И я Вам  могу прислать отчёт в «Твиттере», например.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо.

Нет, нет, я просто смотрю, тут где-то должны сидеть сотрудники Службы безопасности. Я им поручу подготовить несколько огурцов специально для Вас и Вам отправлю, абсолютно серьёзно говорю. Так что пришлите потом отчёт.

Ф.ЦАРЁВ: Вы тут про бренды говорили, Вас тут приглашали, я в принципе и то, и то тоже. Я из Санкт-Петербурга, из Университета информационных технологий, механики и оптики. Наш университет – это в некотором смысле бренд. И Вы, наверное, знаете, студенты нашего университета три раза были чемпионами мира по программированию.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, я с ними даже встречался, они просто молодцы.

Ф.ЦАРЁВ: Да, Вы два раза встречались, да, было такое дело.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну, ладно, хорошо, спорить не буду.

Ф.ЦАРЁВ: Да, пригласить я Вас хочу на финал чемпионата мира по программированию  2013 года – на два года раньше, чем Вас приглашали.

Д.МЕДВЕДЕВ: А мы сейчас мое расписание подготовим: на 12-й год, 13-й, 15-й.

Ф.ЦАРЁВ: Но надо заранее это планировать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Согласен. И где будет чемпионат?

Ф.ЦАРЁВ: В Петербурге. Будет в Манеже проходить. Открытие и закрытие будет в Михайловском театре, а сами соревнования будут в Манеже.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, я с удовольствием приеду.

Ф.ЦАРЁВ: Но это 2013 год. Я расскажу про то, что было раньше. Некоторое время назад мы поняли, что надо не только в соревнованиях по программированию выигрывать – надо достигать результатов и в науке. Мы решили это делать с помощью тех людей, которые соревнования выигрывают.

Первая задача, которая была решена, чтобы эти люди работали в университете. В этом нам помогли частные компании – такие, например, как «Транзас», «Mail.Ru Group».

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошая компания, кстати, понравилась мне.

Ф.ЦАРЁВ: «Йота».

Д.МЕДВЕДЕВ: Это известные компании.

Ф.ЦАРЁВ: Да, известные.

И таким образом у нас сформировалась команда мирового уровня, которая способна решать практически любые задачи в образовании и в науке. В области науки мы сейчас решаем две задачи.

Первая задача – это технологии программирования для создания надёжного программного обеспечения. Вторая – это алгоритмы сборки генома.

По первой задаче к нам был приглашен профессор Бертран Мейер, которого, безусловно, можно отнести к числу двадцати или десяти, тут сложно точную цифру назвать, ведущих мировых учёных в области программирования.

http://www.kremlin.ru/news/13268